Экспедиция “Укок-2008. Дорогами древних скифов” (часть 1)

Дикое плато Укок — одно из самых загадочных мест в Горном Алтае лежит на границе России, Казахстана, Монголии и Китая на высоте более 2000 метров.

В топонимическом словаре Горного Алтая О.Т. Молчановой находится следующее истолкование названия плоскогорья Укок:

“Монгольское ухэг — буквально удлиненный шкаф, ящик; массивная гора или крупная возвышенность с плоским верхом (в форме сундука). По устному свидетельству С.У. Умурзакова, укок в киргизском употребляется для обозначения плосковерхих гор.”

Далее автор, ссылаясь на другие источники, обнаруживает слово Укек в качестве названия города в составе древнебулгарского царства, развалины которого обнаружены недалеко от Саратова. У современных жителей Горного Алтая бытует представление, что это закрытая страна, которую нельзя беспокоить напрасно, и если человек попадает в эти места с дурными намерениями, то, скорее всего, его и его близких поразит неминуемое наказание. Поэтому местные жители боятся подниматься к ледникам, свято веря, что там живут духи.

Эти представления живы и ныне, пастухи не поднимаются со своими отарами к кромке ледников, не нарушают покой отдельных урочищ, считая их святыми. Здесь запрещена обычаями любая форма деятельности, кроме обрядовой, и то, к ней допускаются лишь избранные люди — “знающие”. (Поэтому проводника надо искать из знающих, а не а-ля туриста.)

Все это наводит на мысль, что и название плоскогорья Укок должно быть символично и может иметь другие интерпретации. Вблизи Укока можно встретить немало двухсоставных названий урочищ, рек и озер — Ак-Кем — Белая (чистая) вода, Кок-Суу — голубая вода. Это позволяет предположить двухсоставность и названия места Ук-Кок, с явно вычленяемым корнем Кок. Это слово имеет большую семантику.

“В древнетюркском языке кок имело значение небо и голубой, синий, сизый. Из современных тюркских языков в киргизском кок — 1) небо; 2) синий, голубой, 3) цвет траура (синий) по умершему феодалу.” Исследователи отмечают, что слово “кок” может скрывать понятие священный.

Слово ук в тюркском языке имеет значение — род. Выходит, Ук-Кок может иметь значение священный, небесный, голубой род. Легенды о голубых тюрках отмечены многими исследователями центральной Азии. Считается, что “кек тюрк” (“голубые тюрки”) — название тюрков, ставших ядром военно-политического союза племен во времена Тюркского каганата.

В монгольском языке слово кок сохраняет свое значение, а слово ук означает буквально слово. То есть, другими словами, Ук-Кок может быть переведено как Слово Неба. Оба этих варианта — и Небесный род, и Слово Неба — имеют явно сакральный характер и во многом объясняют выбор древними жителями Алтая Ук-Кока в качестве храмового комплекса.

К тому же “Небесные пастбища” — символический образ — архетип, который встречается у всех народов Евразии. Из молитвы правителя Шумер свыше 4000 лет тому назад мечта о вечной жизни на небесных пастбищах нашла свое отражение в заупокойных “да пребуду я в вечности лучшим пастухом”.

Этой земле древние люди доверяли тела своих предков, отправляя их в последний путь с великими почестями; с великими жертвами просили богов о милости. Здесь всегда ждали посланцев небес, сигнализируя им о месте прибытия гигантскими рисунками на земле, геоглифами. Смотря на проплывающие в небе облака кажется, что это невиданная ранее лестница в небеса. Свободные ветра гуляют по плоскогорью, склоняя полынь в низком поклоне перед местом последнего пристанища на земле Принцессы Алтая, прародительницы Кыдым, как зовут ее алтайцы. Укок - безмолвные камни и степь, словно завороженные ледяным взглядом пяти святых гор Табын-Богдо-Ола, зеркальные озера с лебедями и быстрые реки с белой водой. Таинственным и священным смыслом наполнены петроглифы бертекской писаницы. Скальный коридор ведет к скале Кызыл-Тас, тысячи лет хранящей изображения бегущих оленей с ветвистыми рогами и других, не менее грациозных животных, козерогов и верблюдов, стремящихся к небесным пастбищам.

Именно в эти дивные и мистические места направилась наша группа, в составе 5 человек: я и Вова, Мустаговцы, а с нами: Паша и Юля из Новокузнецка и Сергей из Москвы. 14 сентября мы из Новокузнецка прибыли в Барнаул, подождали Сергея и рванули в путь.

Остановились на ночлег уже поздно ночью в районе п. Манжерок. Так как была ночь, то определить более конкретно местоположение не могли, но слышали, что рядом речка. Да, перед самым отъездом в экспедицию, с нами связались московские ребята, которые в эти же сроки собирались на Укок на внедорожнике. Руководитель экипажа Сергей со мной созвонился уже ночью. Они, оказывается, были уже недалеко от нас, а поэтому договорились завтра по дороге пересечься.

* * *

На следующее утро, осмотрев окрестности, понимаем, что оказались на берегу реки Катунь. В это время года она безумно красива и оправдывает свое название — Бирюзовая. Не запечатлеть утреннюю Катунь на фотокамеру было никак нельзя.

Далее отправились до п. Усть-Сема, где вкусно и недорого позавтракали. По пути заехали на эстокаду, проверить состояние Кузи.

Следующую остановку сделали в п. Шаболино, где в довольно неплохом магазинчике закупили бензиновый примус, кое-какие туристические мелочи, как веревка, спички и прочее.

По пути посетили друга нашего Клуба кайчи-кама Аржана. Но он, после ритуала очищения дома, отдыхал, и мы решили его не тревожить, передав привет через его маму и договорившись, что если получится, то на обратном пути заедем и пообщаемся.

Ближе к обеду мы оказались на перевале Чике-Таман. Данная достопримечательность начинается на 665 км знаменитого Чуйского тракта. Вокруг значения названия перевала долгое время велись долгие споры. Существует несколько версий:

“Чике-Аман” — Здравствуй, дорога!
“Чике-Таман” — Прямая подошва;
Чике и Таман — имена влюбленных юноши и девушки.

Здесь, в знак поклонения духам местности (горы, реки), в знак прошения благословения, в знак своей причастности к светлым силам, подвязывают на деревья белые ленты – кыйра или дьялама. Человек, который заранее готовится в дорогу и знает, какой перевал будет проходить, готовит ленты заранее. В основном ленты повязывают трех цветов — белого, голубого и желтого. Белый цвет символизирует — светлые мысли, благополучие; желтый — связанные с землей, а голубой — с небом.

Это очень красивое и величественное место. К сожалению, нахождение этого чуда рядом с трассой пагубно сказывается на ландшафте. Так, очень много надписей, содержания “Здесь был Вася!”, на близлежащих скальниках. Это портит природу и ее цельность. Но, даже не смотря на это, мы получили большое удовольствие от созерцания видов Алтая с перевала.

Далее останавливались уже в природном парка “Чуй–Оозы” (урочище Сай-Сугат) на р. Иня. Место интересно обилием горок из камней, которые проезжающие выкладывают для того, чтобы путь был легким и светлым. Виды отсюда открываются очень красивые.

Пока наша группа фотографировала, нас догнал московский джип, во главе с Сергеем. После заочного знакомства были рады видеть друг друга, тепло общаясь, обсудили маршруты движения.

До Укока решаем поддерживать связь, а вот дальше это осуществлять проблематично. Ибо по времени мы были не так ограничены, сотовая связь там не работает. Да ко всему мы не захватили собой рацию, что могло бы стать хорошим подспорьем, но увы…

Также в п. Б.Бом залезли на “полку” Старого Чуйского тракта. Пока любовались рукотворным творением, хлынул проливной ливень, и пришлось срочно ретироваться. К тому же уже вечерело, и нужно было искать место для разбития лагеря на ночлег.

Не доезжая п. Кош-Агач, где должны были выписать пропуска на проезд на плато Укок, мы встали на ночлег. Вокруг поливал дождик и стояла кромешная темнота, из-за которой не было видно дальше 10 метров. Но это не помешало поставить палатку и уснуть верой, что завтрашний день будет более насыщенным и солнечным.

Проснулся я ни свет, ни заря от того, что нас “полоскало” сильным ветром и казалось, что палатка вот-вот улетит…

Но когда я вылез наружу … Красота!!! Находясь в Чуйской степи, мы оказались окружены хребтами: Курайским с одной стороны, а через дорогу возвышался Северо-Чуйский.

Это настолько было неожиданно, ведь вчера мы ничего не разглядели.

Тут уж я разбудил всех, ведь пропускать рассвет было никак нельзя. Очень запомнится всем участникам это прекрасное утро.

После продолжительной фотосессии, мы отправились в Кош-Агач, на КПП к пограничникам. Заполнили заявки на проезд в места, которые хотим посетить на Укоке, тут же нам сказали, что необходимо сдать еще по 200 рублей, на развитие и поддержание Зоны Покоя в порядке. Правда, деньги отдавать нужно было совершенно в другом месте, которое мы искали минут двадцать по всему поселку.

Пока мы позавтракали и посетили местный рынок, пропуска нам уже оформили, и мы спокойно отправились в путь. Экспедиция стартовала!!!

Без особых проблем, наслаждаясь неповторимой природой вокруг, неспешно, уже к обеду доехали к Джумалинским термальным источникам, что находятся перед перевалом Теплый Ключ. Это и была наша цель на этот день. А про источники следует сказать отдельно.

Географическое название источника происходит от алтайского слова “Уунмалу”, что дословно означает “имеющий горных козлов”. Это слово переводится как “имеющий самку каменного козла”. Местные казахи называют источник “Джума”, что означает “пятница” или выходной день по мусульманскому обычаю, сопровождающийся поклонением источнику. Русское название — “Теплые ключи”.

О существовании теплых ключей в широком распадке гор Юго-Восточного Алтая, близ границы с Монголией, в народе известно давно. Сюда, за цепь вершин Южно-Чуйских Альп, на богатые зверем угодья и привольные пастбища долины р. Джумалы испокон веков, как магнитом, тянуло охотников и скотоводов. История охраны источников этого района, пожалуй, наиболее древняя. Отсчет ее относится ко времени появления в высокогорье Алтая разных племен и народов. Безусловно, она не имела законодательных актов и не складывалась стихийно, а исходила от духовной чистоты и согласия соплеменников и их тесной связи с природой. Энергетическое воздействие глубинных терм на человека было настолько благотворно и велико, что люди сами по себе окружали источник заботой, поклонялись ему, охраняли как могли, источник считался святым.

“Джумалинские ключи” — редкий, узколокальный тип термальных источников. На территории Алтая известно четыре их выхода. Это - единственные термы с содержанием радона на юге Республики Алтай. Их природа вызывает огромный интерес у геологов, гидрогеологов, гидрогеохимиков, географов.

Рядом с источниками построены деревянные домики.

Они открыты для всех желающих и причем абсолютно бесплатно. На наше счастье часть из них свободна, и мы выбрали приглянувшийся нам домик. Ну а затем посетили сами источники и прочувствовали на себе оздоровительную лечебную силу радона. Вода в купальне +17 градусов. Причем круглый год, даже когда зимой тут температура падает до – 50 градусов.

В домике имеется все необходимое для быта — стол, настилы для кроватей, а главное — печка. После ужина все кроме Вовы, который занялся Кузей, отправились на обогатительную фабрику, которая расположена совсем рядом.

Называется она рудник Калгуты. В 1944-1954 гг. здесь добывали стратегический вольфрам и молибден. В 1954 г. вольфрам начали покупать в Китае и рудник законсервировали. В последние годы на Калгутинском месторождении в радиусе 5 км выявлены запасы цезия и бериллия. Сейчас на руднике живет около 40 человек.

Известен рудник в основном тем, что в его районе обнаружены наскальные рисунки.

Большое собрание петроглифов на скале под перевалом Теплый ключ называется памятником “Калгутинский рудник”.

Вначале нас встретили не очень дружелюбно — наплыв людей с фотоаппаратами мало, наверное, кого может обрадовать. Но, когда мы объяснили, что нам просто интересна фабрика, то местные работники устроили нам настоящую экскурсию. Паша у нас имеет высшее образование горное, а поэтому и он блеснул знаниями. С сувенирами, камнями с редкоземельными металлами, мы вернулись в наш уютный домик.

По соседству с нами квартировали наши московские друзья. Они нас догнали и тоже наслаждались лечением в радоне.

На следующий день с утра приняли напоследок перед отъездом радоновые ванны. На улице стояло солнышко, снега не выпало. А поэтому путь обещал быть приятным и интересным. Заметили, что алтайцы, которые тут живут по две недели и занимаются лечением, посещают какие-то родники и камни.

Оказывается, что рядом с источниками находится целый “лечебный комплекс”. Бьющие из под земли источники, дают лечебную воду, причем для разных проблем со здоровьем: сердце, почки, легкие, голова, глаза и многое другое тут можно вылечить.

Мы с каждого источника сделали небольшой глоточек для профилактики. Да и очень было интересно попробовать на себе силу “живой воды”. Затем мы с Юлей, сходили и посмотрели, какие камни посещают алтайцы. Оказалось, что эти камни омываются теми же источниками, из которых мы принимали воду. И поэтому они тоже лечат определенные части организма. Так, например, если болит голова, то нужно приложить ее к соответствующему камню и так провести несколько минут. Что мы с Юлей и выполнили не без удовольствия.

После завтрака мы выдвинулись из этого гостеприимного, прекрасного места. Московская команда уехала на час раньше, и больше мы с ней не увиделись. Видимо, слишком разные в дальнейшем у нас получились маршруты.

Теперь нам приходилось подниматься непосредственно на перевал Теплый Ключ. Часто, незнающие или легкомысленные туристы, путают перевал “Теплый ключ” с одноименным термальным источником.

Если до источников дорога была вполне и вполне сносной, то дальше она резко портится — становится чрезвычайно каменистой с валунами, превышающими 20 см.

В середине перевала есть небольшой спуск, где расположено красивое озеро, на одном берегу которого стоит домик. Раньше в нем жил тракторист, который зимой чистил дорогу для военных. Сейчас он нам показался пустым, хотя мы не решили переходить на другой берег, а устроили фотографирование на близком нам берегу.

Включили GPS, чтобы немного проложить наш трек. Но пока никаких особых вопросов о нашем местонахождении не возникало.

С вершины перевала (высота 2900 метров) открывается вид на небольшое озеро, расположенное прямо на вершине перевала и пограничный КПП.

За перевалом Теплый ключ начинается долгожданная зона покоя Укок. На самом Укоке находятся две погранзаставы: Аргамджи (напротив горного узла Табын-Богдо-Ола) и Челябинская казачья (напротив перевала Канас и перевала Укок).

Так как путешествие по Укоку проходит вдоль границы, то необходимо заезжать в погранзаставы, находящиеся на пути следования (и указанные в пропуске, который мы получили ранее) и отмечаться в них.

На Укоке нет посёлков и населённых пунктов, поэтому погранзаставы являются там самыми людными островками цивилизации.

На заставе Аргамджи и мы отметились. Далее, по пути следования, нам попадалось довольно много заброшенных зимников. Стоит заметить, что, так как большинство населения этого района казахи, то и образ жизни и формы существования определен именно этой этнической группой. Здешние зимники отличает свободный принцип организации усадьбы, характерный для сугубо скотоводческих районов. Жилой дом с примыкающей к нему хозяйственной пристройкой располагается поодаль от обширной кошары, рядом с которой устраиваются небольшие легкие загоны. По краю площадки зимника укладываются для просушки брикеты кизяка, идущего на топку.

Сложившаяся практика эксплуатации пастбищных угодий, предполагающая смену семей табунщиков, трудности с материалами и их транспортировкой долгие годы препятствовала совершенствованию сезонных построек. И хотя в последнее время на стоянках Укока началось строительство современного жилья, большинство зимников сохранило традиционный облик. Жилища, и по сей день используемые пастухами, представляют собой однокамерные, прямоугольные, рубленые в чашу постройки высотой в 12-15 венцов, с полом на перевозах и плоской дощатой крышей, уложенной на поперечные матицы и утепленной многослойной земляной засыпкой.

Старые традиции проявляются в отношении алтайцев и казахов к печи, которую чаще всего устанавливают в левом привходном углу на невысокой платформе. Сваренная из железной бочки, она, как и некогда открытый очаг, пользуется особым почитанием. Огонь, не угасающий в печи, считается хранителем семьи и не может быть осквернен ни плевком, ни отбросами. Его разведение при перекочевке сопровождается праздником “Первого дыма”. Уважение к огню демонстрируют кроплением и сжиганием веточек арчина. По мнению местного населения, можжевельник-арчи, как и огонь, обладает очистительной силой, способной противостоять действию злых духов. Совершение “аласа” — окуривания тлеющим арчином жилых и хозяйственных построек сопровождает не только сезонные перекочевки, но и всякое возвращение в пустующий дом. Заготавливаемый главой семьи арчин хранится в наиболее уязвимых зонах жилища — у дверных и оконных проемов. Кроме того, стремясь защитить вход в дом, местные жители — казахи и алтайцы — прибивают к притолоке конские подковы, которые должны охранять семью от ссор и дурного глаза.

В условиях Южного Алтая летом скот пасется в долинах рек альпийских пастбищ. Зимой стада поднимаются на высокогорные плато, где тонкий снежный покров облегчает выпас. Ежегодно на плоскогорье проводят осень и зиму около 30 пастушеских семей. В ведении каждой из них в среднем находится около 800 животных: овец, лошадей, коров и яков. Видовой состав и численность стад и природно-ландшафтные особенности урочищ определяют площадь пастбищ. Их границы обозначают естественные ориентиры — ручьи, скалы и т.п. Существуют и специальные пограничные знаки в виде камней-пирамидок — “каракша”, которые встречаются очень часто. Их цепочки, тянущиеся по вершинам холмов, пересекают плоскогорье Укок, являясь указателем для скотоводов и путников.

Границы пастбищ известны всем обитателям района. В отношении к ним сказываются старые кочевые традиции. Обычное право казахов охраняет неприкосновенность пастбищ и пустующих зимников. Существует старое поверье, согласно которому неосторожное хождение по местам прежних стоянок может повлечь за собой ревматизм, считающийся проявлением гнева огня — хранителя окультуренного пространства.

К сожалению, увиденные нами зимники в основной массе негодны уже к проживанию. Заброшенные, прохудившиеся, они напоминают о расцвете скотоводничества в этом районе, который давно уже прошел.

На территории зимников часто встречаются черепа и кости животных, что нас вначале удивляло и даже пугало.

А поэтому нужно заметить, что у местного населения всегда особыми качествами наделяются детали упряжи и кости коня, и прежде всего его голова. У казахов XIX в. голова любимой лошади умершего устанавливалась на надгробии или укреплялась на шесте, поднятом над ним. Этот обычай до сих пор бытует в Восточном Казахстане, где на могиле принято оставлять череп коня, заколотого на поминках. Той же традиции придерживаются и алтайские казахи. Череп лошади покойного, умерщвленной на годичных поминках, — “тулат” устанавливается на усадьбе и в дальнейшем служит оберегом.

Обычай предписывает сохранять черепа и тех животных, которые были заколоты для проведения ритуальных церемоний, и тех, которых забивали на согым. Их складывали на крыше зимников, помещали на ветвях деревьев и в расщелинах между камнями.

Рядом с одним из таких зимников находим подобие древних стен или могильников.

А забравшись на ближайшую гору нам открылась непередаваемая картина. Это нужно видеть! Испещренная реками и ручьями, озерами желтая степь на фоне белоснежных гор великой цепи хребта Табын-Богдо-Ола и возвышающейся над ним горы Нарьямдал. Сердце замерло. Честно говоря, такого увидеть мы не ожидали. Это что-то неземное, суровое и мистическое.

Перевод названия хребта — Пять Святых Гор. Этот символ также широко распространен в Евразии. Так, практически строго на юг от Алтая в Гималаях находиться Канченджанга, по-тибетски Канг-чен-дзо-нга — Пять Сокровищниц Больших Снегов — гора с пятью вершинами.

В мифологии народа леча, живущего вблизи этой вершины, можно найти представления, что именно от этой горы расселились все народы. Они также считают, что эта гора находится не на земле, а на небе, и именно туда уходят души умерших. Изо льда Канченджанги были созданы первые люди. Думается, что здесь правомерно провести параллель с Алтаем.

Ю. Н. Рерих в своей статье Культурное единство Азии делает важный вывод: “Центральная Азия, районы Западного и Восточного Туркестана стали местом встречи индийских, иранских и китайских художественных воздействий, из которых выросло яркое и сильное искусство.”

Как прямое свидетельство этому — открытое В.Д. Кубаревым на перевале Канас, т.е. на границе между Китаем и Россией, большое обо — памятный знак, с буддийской священной надписью Ом-мани-падмэ-хум. Это главная священная формула тибетского буддизма (Ом — Сокровище, скрытое в Лотосе), где лотос понимается в качестве символа связи макрокосма Вселенной и микрокосма человека. Эта формула была начертана на чудесном Камне, упавшем с неба, легенды о котором живы и по сию пору в Азии.

Поэтому ощущение, что мы посещаем сакральные места, нас не покидал на протяжении всей поездки. И думаю, что одной из будущих экспедиций, будет именно сбор легенд, мифов, которыми обладают коренное население.

Уже ближе к вечеру натолкнулись на жилой зимник. Переговорив с алтайцем, понимаем, что помощи от него, информации, нам не видать, плохо местность знает.

Поэтому договариваемся, что в случае надобности у него заночуем, а сами в это время едем дальше. Останавливаемся на перевале Карсулу. Здесь расположена культовая гора Кызыл-Тас. Поэтому, оставив Кузю, поднимаемся вверх, на один из скальников, любуемся видами. Решили, что к алтайцу не будем возвращаться, зачем нам как-то мешать человеку, когда можно прекрасно провести время на природе. Рядом с горой поставили палатку и устроили себе праздник живота.