Горный Алтай – давняя мечта (часть 3)

8 июня

Утром, после завтрака обменялись координатами. Он дал мне свой адрес (очень просто запомнить, практически «на деревню, дедушке»). Я дал свой сотовый телефон, основной свой номер, чем ввёл его в лёгкое недоумение, я объяснил, что адрес у меня не постоянный, временный, а вот телефон — мой «навсегда», но похоже, что он мне не до конца поверил, решил, что хитрый городской человек просто открывать свой адрес не хочет, боится, что в гости нагрянет.

На заставу за телефоном, и — на трассу.

Вскоре меня посадил мужик на УАЗе-«санитарке».

Через несколько километров дорога стала — асфальт, и асфальт хорошего качества: УАЗ разгонялся выше 100 км/ч, хотя этот водитель и по щебёнке кое-где до 100 разгонялся. Оказалось, что этот человек — дорожник. Однако, везёт же мне с источниками информации! То пограничник меня подвозит, то дорожник.

Про участок дороги Тюнгур — Иня такая информация: «На самом деле дороги нет, мосты не построены».

Впрочем, лучше вернёмся на дорогу, по которой я сейчас еду в УАЗике. Дорога эта называется «Туекта — Иня». Соответственно километровые столбы — это расстояние до Туекты в одну сторону и до Ини — в другую. Километровые столбы — это круто, это здорово, это сразу упрощает ориентирование и придаёт уверенность в завтрашнем дне.

А, надо признаться, что причина для лёгкой неуверенности у меня была. И у этой причины, в свою очередь, была своя причина — моя недальновидность (а попросту говоря — протупил, когда получал пропуск в Чарышском. Попросил пропуск до 15 июня, ДАЖЕ НЕ ПОИНТЕРЕСОВАЛСЯ, какой максимальный срок действия пропуска возможен). А теперь, когда скорость моего пешего передвижения заметно упала, я уже не был уверен, что успею сделать запланированное кольцо, и вернуться в Чарышское к этому сроку. А я как-то так настроился, что в этом походе все пограничные формальности буду строго соблюдать. И не столько даже из-за того, что неохота от конных пограничников бегать, а с научной целью.

По моим прикидкам получалось, что где-то за Тюнгуром будет момент, то что лётчики называют «точкой невозвращения», когда надо будет принимать окончательное решение: либо идти вперёд — в неизвестность, либо вернуться обратно известным путём, за предсказуемое время.

Проехали мимо придорожного кафе, это было первое настоящее придорожное кафе, то есть — кафе вне населённого пункта, которое мне встретилось после Алейска. Режим работы — явно НЕ круглосуточный, сейчас оно закрыто, но похоже, вот уже скоро откроется. Посмотрел на часы: 10.25.

Дорога очень разная. То асфальт, то щебёнка. То две полосы нормальной ширины + хорошие широкие обочины, то дорога зажата между горой и рекой, 1 полоса и крутые закрытые повороты.

Ещё видел одну большую турбазу возле дороги, на парковке стояло много машин, правда, место, где она находится, указать не смогу.

Ещё запомнилось одно место — ручей Громотуха, святое место. Выразить невозможно, но даже когда в машине мимо проезжаешь, чувствуешь, что место особое.

Довез меня этот УАЗик почти до заставы. От дорожного управления, куда он ехал, до заставы было меньше полкилометра. Информация для путешественников, которым надо будет попасть на заставу, а такого везения, как мне, не представится:

В Усть-Коксе на горе, выше всех улиц стоит вышка сотовой связи, хорошо видна практически ото всюду. Застава находится правее (если смотреть снизу, естественно) от этой вышки метров 200-300. Там тоже вышки, но не такие высокие, и покрашены не так ярко, поэтому издалека их высматривать смысла нет.

Отчёт о научном эксперименте по получению пропуска в Усть-Канский район Республики Алтай, проведённом на пограничной заставе в Усть-Коксе 08 июня 2009 г.

Пропуск получил за 15 мин!

От первого внутреннего порыва — на трассу и ехать дальше, я сдержался. Сказал сам себе: «Война войной, а обед — по расписанью». И пошёл искать удобное место на берегу для костра, купания и медитации. Нашёл, поел, искупался и помедитировал. И что-то мне вдруг стало интересно посмотреть на свой пропуск, что же там такое написано? Смотрю, читаю:

Вы среди этих многа букаф где-нибудь видите «Усть-Канский» район, или деревню «Коргон», или хотя бы реку «Чарыш»?

Вот!!! И я не увидел! Сначала я, естественно, глазам своим не поверил. И ещё два раза всё внимательно перечитал. А надписи, сделанные не типографской краской, а чернилами, перечитал на 5 раз. И тут до меня наконец дошло.

На этой заставе пропуска выписывают сотнями и тысячами. И у них давно поставлено это дело на конвейер. Вот и мне достался такой вот пропуск «с конвейера». И никто там конечно не смотрел, что я написал в своём заявлении! «Тебе пропуск нужен? На тебе пропуск!»

Вернулся на заставу. На этот раз вышла заминка. Дежурный прапорщик что-то долго к окошку не подходил. Когда я туда подошёл, там уже стояли две женщины, тоже по поводу пропусков, и уже нетерпеливо поругивали местные порядки. Постояли-пообщались. Ну, а когда прапорщик всё же подошёл, все вопросы у всех быстро решились в порядке очереди. Что касается моего вопроса, прапорщик просто взял свою ручку (ту самую, которой уже были сделаны записи в моём пропуске) и своей рукой (так же той самой…) дописал туда «Усть-Канский район с. Коргон» и ещё, до кучи, поняв, что я не как все и не на Белуху собрался, на всякий случай, чтобы в этом пропуске совсем уже придраться не к чему было, вписал населённые пункты по моему маршруту — «Тюнгур» и «Иня».

Всё-таки, какое мудрое правило «обед по расписанью»! Особенно, если путешествуешь ты не со спортивной а с научной целью. А то бы так и уехал без обеда, так и оставил бы научный эксперимент с получением пропуска в Усть-Канский район незавершённым!

Перед тем, как ехать дальше, зашёл магазин. Хотел сыра купить, но сыра не было. Ладно решил, дальше где-нибудь куплю.

После впечатлений этого дня: после горной дороги, такой разной, которую проехал на УАЗике, после могучей реки, на берегу которой обедал, виды Уймонской степи не очень цепляли взгляд. Вот осенью здесь будет красиво! Краски степи будут соперничать с красками склонов и лесов в распадках к северу от равнины, а с ними будут соперничать краски горной тайги к югу от Катуни. А сейчас — всё примерно одинаково зелёное.

Но зато было на что посмотреть на небе. Как-то так получалось, что я всё время убегал от дождя, переезжая километров по 7-10 на очередной машине. И туча, которая норовила меня облить, полив пустое место, где я несколько минут назад стоял, разочарованно поворачивала на Северо-Восток в сторону гор. Но, как только я вставал голосовать на новом месте, с Юго-Запада (из-за других гор) совершенно неожиданно возникала новая туча и шла прямо на меня с совершенно определёнными намерениями замочить.

Так что на небо я смотрел больше, чем на окружающие пейзажи. И, когда голосовал возле сворота на Нижний Уймон, стал замечать, что кроме этих туч, угрожавших меня замочить, и двигавшихся по одной схеме: сперва прятались за горами на той стороне Катуни, и делали вид, что вовсе оттуда не собираются выходить, потом неожиданно всё-таки оттуда выскакивали, мчались к тому месту, где я в этот момент находился, но чуть-чуть не успевали. Что кроме этих туч по небу летает ещё немало облаков, лёгких, без дождя, и самое интересное — летают они в самых разных направлениях! Часто идут наперерез или даже навстречу дождевым тучам. В этой долине было бы интересно полетать на аэростате! Как раз в таких местах, где равнина соседствует с горами, нередко бывают такие условия, что аэростат, аппарат, который летит туда, куда его несёт ветер, может совершать сложные манёвры, ловя на разных высотах потоки, двигающиеся в разных направлениях, и даже совершить полёт по замкнутому маршруту и приземлиться в точке старта!

Последняя дождевая туча немного побрызгала на меня, и так же ушла на Северо-Восток, не замочила, только попугала. А мне на этом месте пришлось ещё постоять.

Стою лицом в сторону Усть-Коксы. Вижу заправку. Время от времени на заправку заезжает какая-нибудь машина. Но очень немногие из них ехали после этого в сторону Тюнгура.

На этом месте произошёл забавный случай, который я долго не мог описать. Стою я, как надо, чуть-чуть дальше перекрёстка. Остановился мужик на джипе (с номером на 22). Вроде всё нормально, берёт меня, багажник открыл, я туда рюкзак ложу. Он спрашивает «а как тут проехать до Мульты?» Я достал атлас (он у меня сверху рюкзака под клапаном). Вместе посмотрели, и выяснилось, что ему надо здесь поворачивать на Нижний Уймон. Ну ладно, бывает. Я достал рюкзак обратно из багажника, он сел, развернулся и поехал в сторону Нижнего Уймона.

А после, когда поход давно был позади, а я его описывал, сидя за компьютером, и заглядывая иногда в записную книжку и в атласы, обнаружил в атласе, что дорога к мосту на тот берег Катуни отворачивает от трассы на 4 км дальше, у подножия горы. В голове долго не укладывалось, как я так мог ошибиться там, на трассе, и не разглядел эту светло-фиолетовую дорогу на карте. А дорога, по которой я этого человека направил, идёт до Нижнего Уймона, но не до моста, по крайней мере так нарисовано на карте в атласе. Но, думаю, он всё же нашёл этот мост, проехал к нему через Нижний Уймон на своём джипе.

А вот я застрял в своих заметках на этом эпизоде. Несколько раз повторялось: сажусь за компьютер, перечитываю что уже написано про этот случай, смотрю в атлас, в очередной раз удивляюсь своей ошибке, и в очередной раз решаю, что «Что-то здесь не то, что-то я неправильно запомнил, и лучше я пока не буду об этом случае писать, погожу, может быть позже ещё что-нибудь вспомнится» и берусь за описание какого-нибудь другого эпизода. И вот, совсем недавно, осознал, что всё там «то», и всё я помню правильно. Что этот вот ход мысли: «не то» «не правильно запомнил» — ни что иное, как нежелание признать свою ошибку, правда хорошо замаскировавшееся нежелание.

Давайте ещё раз посмотрим по всем четырём сторонам с этого места, с которого я долго не мог уехать. На Запад, в сторону Усть-Коксы, стоит заправка, уже упоминал. На Север — степь, и горный хребет вдали, на Юг — дорога в Нижний Уймон, виднеются домики деревни, а дальше — поросшие густой тайгой горы на другой стороне Катуни. А на Восток, в сторону Тюнгура, — гора, перегородившая выезд из Уймонской долины. Пятна леса на склоне — очень живописны и напоминают шкуру линяющего весной животного с клочками густой зимней шерсти на боках. А сама гора на зверя не сильно похожа, разве что на сильно прижавшегося к земле, затаившегося зверя.

Солнце осветило гору, и взгляд всё дольше стал задерживаться на ней.

И, естественно, закончилось это тем, что я пошёл вперёд, к этой горе.

Люблю я вот это: идёшь пешком, а впереди тебя красивая гора. Идёшь и идёшь, и смотришь на красоту. И уже начинаешь привыкать к виду этой горы, как вдруг обнаруживается, что гора выглядит уже как-то иначе. И это — уже немного другая красота. И опять любуешься ею. И опять только ритм шагов и красота, которую впитываешь широко открытыми глазами.

Примерно через километр с левой стороны дороги — километровый столбик, с обратной стороны — «107». Запомнил это число, с этого столбика начинаю обратный отсчёт километров до Ини.

И сразу после этого меня посадил водитель молоковоза-УАЗа, ехавший до Катанды. Проскочили мимо этой горы, дальше дорога пошла между горой слева и рекой справа. Сама дорога заметно ухудшилась. Асфальт закончился. Перед крутыми закрытыми поворотами водитель сбрасывал скорость до 30 км/ч.

Подъезжая к Катанде, подумал о том, что хорошо бы закупить местных продуктов питания. Когда планировал поход, думал, что сыр и мёд буду покупать на местах. Мёд в Катанде купить не смог: Нет мёда, в прошлом году засуха была.

Вообще, Катанда — очень красивое место. Дорога пересекает пару речек, густой лес, как из сказки. А самое сильное – из Катанды открывается вид на какую-то гору. Там, в походе, у меня был атлас автомобильных дорог, в который не попали горы Катунского хребта. Сейчас посмотрел другую карту. Гора высотой 3440 м. Соседка Белухи, наверное — младшая сестра. Это было единственное место на моём маршруте, где были видны настоящие горы. (То есть горы с ледниками, то, что альпинисты называют словом «горы».) Хотя, нет, вру, ещё из Усть-Коксы с горки, на которой застава находится, тоже горы видны вдалеке.

Отошёл от Катанды на пару километров. (81 км. остаётся до Ини). Интересно! На другом берегу Катуни лежит железное судно, наверное паром. Явно давно уже не плавающий. Никаких тросов ни на этом берегу, ни на том, не видать. Ещё километр прошёл, и открылось хорошее место для стоянки с кострищем. Начал собирать дрова, и нашёл несколько мест ещё лучше. На одном из них остановилась компания на машине. Место удобное. Совсем рядом с дорогой, но от дорожного шума и пыли отделено полоской леса и небольшим скальным уступом. Со всех сторон закрыто от ветров. Забавная деталь: стоял деревянный туалет, свежесколоченный и покрашенный, В таком удобном, и следовательно — много посещаемом месте туалет — это конечно здраво, но стоял он просто так, не было ямы. Похоже, это власти благоустраивают места отдыха, но, как у нас часто бывает, дело не доведено до конца? Хотя, сейчас — только самое начало туристического сезона, может быть сделают всё по-нормальному.

Много хороших мест для ночлега совсем уже на пляже. Много дров на берегу. Прошёл по всем остальным свободным местам, выбрал местечко. Потом, возвращаясь к оставленному рюкзаку, подошёл к компании на машине.

Два парня лет 25, русский с «боксёрским» носом и алтаец, и две девушки. «Здравствуйте, меня зовут Алексей». Парень с перебитым носом ответил: «Здравствуйте. Нам очень приятно, что Вас зовут Алексей», парней обоих зовут Женя, а девушки не представились. Алтаец спросил моё отчество, и обращался потом по имени-отчеству. Думаю, это на него так подействовал вид моей бородки с проседью. Видать, у алтайцев патриархальный дух в воспитании молодёжи силён.

Стол, две лавочки — тоже недавно сделанные. Парень-алтаец подвинулся на лавочке, чтобы освободить место для меня, но мне удобнее было сидеть на земле на хобе.

«Я в этих местах впервые».

Как сидели — в разных уровнях, так как-то и разговор начался в разных уровнях. Говорил больше Женя с боксёрским носом.

Предложили водки, пива. Естественно отказался: «В дороге не употребляю».

Оказалось — они из Усть-Коксы. И ночевать здесь не собираются. Так что место достаётся мне. В общем-то обычные в таких случаях вопросы: «Ночуешь в палатке?». «Нет, палатки нет, кусок полиэтилена, у костра не мёрзну». Когда разговор стал поворачиваться на: «Зачем ты идёшь в горы, сидел бы сейчас в тёплой квартире», я заскучал. «Ладно ребята, мне дрова собирать надо».

Когда вернулся с дровами, разговор продолжался уже более серьёзно. Женя-алтаец был заметно опьяневший, а Женя с перебитым носом разговаривал совершенно осмысленно. Сказал, что здесь опасно, так вот путешествовать, что могут ночью напасть. Сказал что-то про алтайцев, так, чтобы второй Женя не слышал. «Что так вот прямо ездят и высматривают по берегу, где тут человек ночует, чтобы напасть?» Ответ был утвердительный, он даже обратился за подтверждением к Жене-алтайцу.

«Если будут недоразумения, кто-нибудь наезжать будет, скажи, что ты не один, что тут рядом ребята на спортивной машине.» (Интересно, наверное это — единственная спортивная машина в Усть-Коксинском районе?) «А если в Улаганском районе пристанут, то скажи, что знаешь Алексея ***-ва» Имя и фамилия запомнились очень легко. Фамилия — пещера с таким названием есть в Западной Сибири, правда сам я в той пещере не бывал, ну да это и неважно. Может быть судьба когда-нибудь сведёт с этим, несомненно выдающимся, человеком. А пока не сводила, толку от того, что я эту фамилию знаю — никакого, на свои личные дипломатические качества надо рассчитывать, если что.

И на защиту Божественных сил. Как хорошо сказано в любимой с детства песне: «Наша крыша — небо голубое».

В общем контакт с местными жителями вполне получился, даже жалко было, что они уже собрались уезжать. «Успехов Вам в Ваших начинаниях» — сказал Женя-«боксёр» на прощание. «Да это — не начинание, а продолжение».

9 июня

До Тюнгура был попутный жигулёнок, за рулём — молодой алтаец. Он меня довёз до моста через Катунь, так что Тюнгур я прошёл весь пешком. Остановился возле доски объявлений. Интересно бывает почитать объявления где-нибудь в деревне. Здесь читалось только два, остальные были замыты дождями.

Вот о чём эти два:

Первое:
«Закуп скота… молодняк меньше 200 кг. — 38 руб/кг,
……………»

при бОльшем весе животного цена килограмма — больше.

И второе:
«Что надо знать про ТУБЕРКУЛЁЗ
Туберкулёз — инфекционное заболевание
……
симптомы
……»

Магазины были ещё закрыты, так и пошёл в свой пеший переход, не купив ни мёда ни сыра.

На выходе из Тюнгура на пригорке — памятник, братская могила бойцов красногвардейского отряда под командованием Петра Сухова. (В Барнауле есть улица имени Петра Сухова. А отряд формировался в Кольчугино (нынешний Ленинск-Кузнецкий)).

Нормальная грунтовая дорога. Где-нибудь в Новосибирской области в отдалённые деревни есть дороги намного хуже. Стоят избушки, через несколько километров попадаются. Пасутся стада.

В одном месте поднимаешься на взгорок, и видишь плакатик-стендик: нарисована палатка на фоне сгоревшего леса, из палатки высовывается пузатый лысый мужик в майке и очках. И надпись:

Ну, думаю: «Попал я в зону бедствия. Сейчас поднимусь на этот взгорок, а там – выжженная земля, чёрная пустыня на много километров.» Поднялся, и отлегло. Нормальные зелёные лужайки с цветущей клубникой. «Ну, слава, тебе, Господи!»

Несколько километров меня подвезли двое мужиков на мотоцикле с коляской. Они ехали на какое-то дальнее пастбище на смену пастухам, останавливались возле каждого ручья порыбачить, не торопились в общем. Проехали мимо памятной доски на месте последнего боя отряда Петра Сухова. Вокруг лес, дорога идёт по крутому склону, памятная доска стоит прямо возле дороги, возле неё лежат цветы, таёжные пионы.

Дорога – с ямами и лужами, но вполне проезжая.

Остановились возле моста через речку. Я мог бы подождать, пока мужики порыбачат, и проехать с ними ещё километра три, но ждать не стал.

Встретился алтаец на коне, ещё 3 коня в поводу. Говорит, ночевал сегодня возле реки Казнахта, в 5 утра оттуда стартовал. Ещё говорит, позже реки Тургунда и Казнахта разольются, что ни вброд не перейти, ни на грузовике не переехать.

После этого ещё встречалась группа местных конюхов, человек 8 верхом. И потом — группа туристов на лошадях с конюхом.

Дорогу до брода через реку Тургунда я бы оценил так: «ГАЗель проедет». Да, надо сказать, что после Тюнгура почему-то километровых столбиков не стало. Я тогда стал засекать время и отмечать на карте, сколько времени у меня ушло на переходы между приметными пунктами.

Возле брода стоял ГАЗ – 66. И пара палаток. Бригада рабочих делала какую-то работу. По-моему они нагружали кузов машины камнями, и потом засыпали этими камнями ямы на дороге. Сейчас шёл дождь и все сидели в палатках. Было бы конечно интересно пообщаться с людьми, но представил себе, как я залажу мокрый в переполненную палатку, и расхотелось, решил, что пообщаться с местными жителями на этот раз мне не судьба, и пошёл вброд через реку.

После Тургунды дорога, выходит чуть-чуть наверх, невдалеке стоит домик, колея идёт к домику и всё, кончается. Не доходя домика вверх идёт совсем слабая колея с боковым креном, очень скоро превращающаяся в тропу.

Тут я пожалел, что не взял фотоаппарат. Сфотографировать, и выложить в Сети с подписью: «Вот ЭТО в атласе показано, как дорога». Вспомнилось: «Русские называют дорогой то место, где собираются проехать».

Склон такой крутизны, что покатившийся по нему камень может уже не остановиться. По склону горизонтально идёт нормальная горная тропа. На велосипеде я бы пожалуй бОльшую часть этой тропы проехал, остальное – провёл бы. А вот на лошади бы побоялся ехать верхом, к верховой езде я менее привычен, чем к велосипеду. Ну а пешком (самое для меня привычное) — всё нормально, только, когда садишься отдохнуть, или помедитировать-полюбоваться, рюкзак надо ложить тщательно, чтобы не покатился.

Захотелось помедитировать. Вроде бы надо с научной целью засечь время, когда начну медитировать и когда закончу, потом вычесть это время из того времени, которое потрачено на переход. Но во-первых, неохота заниматься всякой ерундой, а во-вторых, делать так будет как раз ненаучно. Потому что только робот не остановится здесь, чтобы полюбоваться, помедитировать.

Посидел, помедитировал, полюбовался, пошёл дальше.

И через несколько шагов меня накрыло, или я открылся. «Я в горах» — этот сплав восторга и собранности. И единство с миром, прекрасным и могучим.

……

Ночевал возле реки Казнахта. Место хорошее, точнее — несколько мест. Один недостаток — дров мало, заметно, что люди здесь часто останавливаются. При этом — чисто.

Прошёл по-над Катунью до самой Казнахты. Ближе к Казнахте Катунь не видно, она зажата в очень узкое ущелье и ревёт буквально у тебя под ногами, когда на краю дороги стоишь. Вниз идёт очень крутой склон, потом виден перегиб, и дальше наверное, совсем уже отвесные скалы до самой воды. И при этом идёшь не по тропе, а именно по дороге. Есть в одном месте загородка для скота с калиткой. А потом — крутой спуск к Казнахте по лесистому склону с большим перепадом высот. Здесь уже никакая не дорога, тропа.

А в атласе показано, что дорога отходит от Катуни и идёт по возвышенности, делает петлю. И действительно, снизу, от реки Казнахты я эту дорогу увидел. Там даже брод есть, грузовик или джип переедет.

10 июня

Утром решил сходить по ней, по этой петле, выяснить, где я вчера с неё сошёл. Оказалось — удобная дорога, постепенный набор высоты по распадку, обратно можно на велосипеде с хорошими тормозами легко спуститься. Так что прорисовывается интересный велосипедный маршрут. Но, если идти пешком, я в другой раз предпочту вчерашнюю дорогу-тропу, если только дождя сильного не будет. Или радиальный выход туда сделаю, уж очень там красиво.

Продолжаю свой маршрут. Теперь это уже не тропа, а дорога, правда местами узкая, этакая классика жанра: «слева — скала, справа — пропасть». Но, скажем «Ока» там везде пройдёт без труда, если выдержит и не сломается раньше, чем доедет до этих узких мест. Или более реалистично — мотоцикл с коляской, только кусты кое-где срубить придётся, понавырастали, давно видать никто не ездил.

Вообще-то дорога интересная. В некоторых особенно крутых местах она только на половину своей ширины вырублена в скале, вторая половина, которая над пропастью, — каменная кладка. Кладка из того же самого камня, причём цементного раствора не заметно. По крайней мере те камни, что видно снаружи, то, что каменщики называют «облицовкой», лежат просто на собственном трении за счёт того, что камень к камню тщательно подобран по форме. Подумал, что работа явно делалась методом промальпинизма. И точно, вот и подтверждение этой гипотезе: среди надписей краской на этой вырубленной людьми скале есть и автограф тех, кто делал эту дорогу. В этой надписи есть слово «альпинисты». И дата там указана, не записал, но помнится, что-то конец 50-х годов. Вот какую краску хорошую раньше люди умели делать!

Ниже впадения р. Аргут в Катунь очень интересный вид, кажется, что Катунь течёт «в гору». В детстве читал в книжках, что бывает в горах такая иллюзия.

В тех местах, где дорога шла по ровным полянам, а не теснилась между скалой и пропастью, стали попадаться лошади, пасущиеся самостоятельно, и похоже, отвыкшие от вида человека. Сперва несколько небольших групп, а потом — табун, около двух десятков лошадей. Выстроились в ряд поперёк поляны и смотрят на меня, как на диковинку. Когда подошёл поближе, отбежали назад, все, кроме одного, который сначала сзади стоял, самого крупного. Так и есть, те любопытные, которые сейчас отбежали — кобылы, а этот здоровенный, — жеребец. Стоит на месте, ни шагу не сделал ни назад, ни в сторону, однако, места на поляне достаточно, чтобы мне пройти на почтительном расстоянии от него. А весь остальной табун — сзади него и чуть-чуть сбоку. Схожу с тропы на сторону, иду поодаль от жеребца, а кобылы — с другой стороны от него во встречном направлении как ломанулись! А жеребец так и стоит, не сдвинулся со своего места, пока все кобылы мимо него не пробежали. Молодец! С одной стороны — кобылам уверенности придаёт, что они под защитой, с другой стороны – чужака не пугает и не провоцирует.

Перед деревней Инегень — большое плато, по которому проходит несколько дорог и протекает солидный ручей. А в средней части под горой, где ручей выбегает из ущелья, закрытая горами от ветров, — основательная пастушеская стоянка, наверное круглогодичная.

Здесь уже вовсю ездят на автомобилях. Мне встретилась 6-ка, за рулём алтаец, пастух, судя по одежде, на пассажирском сиденье — собака, здоровенная лайка. Деловая такая морда.

Остановился, спросил, не видел ли я … сейчас уже не помню какую скотину он потерял.

Деревню Инегень как-то обошёл стороной, поближе к Катуни. За деревней что-то строится. Увидел, что там ходит человек, подошёл. Человек вышел мне навстречу. Это хозяин строящейся турбазы. Поговорили, я рассказал, что иду пешком из Тюнгура. Он рассказал, что ездил когда-то по этой тропе на мотоцикле. В это я поверил легко, а вот в то, что там проехали автомобилисты-экстремалы на 2-х Нивах, поверилось с трудом, но он заверил, что сам видел видео этого переезда. Говорит, что в узком месте швеллер над пропастью ложили. Сейчас объясню: то место, где дорога сужается сильнее всего — это крутой поворот, скала на наружной стороне дуги, пропасть — на внутренней. Швеллер спрямлял эту внутреннюю дугу, и «расширял» дорогу. Колёсами одной стороны машины по швеллеру ехали. Но меня заинтересовало не это узкое место, а те 4 км. с боковым уклоном, на которых, когда снимаешь рюкзак, надо для него специально место выбрать, куда положить, чтобы не укатился. После того, как вчера дорога превратилась в горную тропу, я всё сомневался: а может быть дорога всё-таки есть? Ниже тропы — точно нет никакой дороги, а вот выше? Спросил его об этом. Он ответил, что та тропа, по которой я прошёл — единственная, нет ничего параллельно.

На ночлег он меня не пригласил, я напрашиваться не стал, хотя, если бы позвали, пошёл бы с удовольствием. С этим человеком было бы интересно ещё поговорить. Да и некоторое разнообразие в меню было бы кстати. Ну ладно, не позвали, значит не позвали.

Пошёл дальше по берегу.

В этом месте проходит протока Катуни. Течение в протоке несильное. По берегу — местами тополя. Тополь — не самое лучшее дерево для дров, но, если ничего другого не найду на ближайших 5-ти километрах, то под тополями заночую. Только желательно найти кострище, чтобы новое не делать.